Режиссер-­хореограф Сергей Землянский увидел хрестоматийную комедию в движении и довольно остроумно передал и гротескные характеры, и ажиотаж по поводу невероятного события, случившегося в захолустном городишке.

Гоголь пластичен. Персонажи его фантасмагорий порой диковинны настолько, что и двигаться должны по­особенному, не как обычные люди. К примеру, Хлестаков. Одна фамилия – и уже танцевальный образ. Легконогий, вертлявый, хвастливый, самовлюбленный... И в то же время предупредительный с дамами, образцовый балетный кавалер.

Хлестаков Александра Кудина похож на франтоватого эльфа, залетевшего в сермяжный угол из какой­то сказки, – настолько он неправдоподобно игрив и весел. Очаровал скупого на эмоции Сквозник­Дмухановского и его подчиненных. Вскружил голову кокетливым дамам. И исчез в одночасье, как будто его и не было. «Комедия без слов» развивается торопливо, как взволнованный рассказ Добчинского и Бобчинского. Эпизоды, сопровождаемые музыкой Павла Акимкина, напоминающей по колориту сочинения Горана Бреговича к фильмам Эмира Кустурицы, будто бы перебивают друг друга. На сцене – стена из рам и дверей, вышка дозорного и еще какие­то сооружения (художник Максим Обрезков). Тесно. Но теснота, как это ни парадоксально, очень нужна пляшущей кто во что горазд чиновничьей братии. Суета и имитация бурной деятельности на фоне такого нагромождения весьма естественны.

Развороты сценического круга не задерживают действие подолгу на одном месте: то узкая улица, то комнатенка в гостинице, то бальная зала, то девичьи покои… В одной из самых умильных сцен Анна Андреевна (Елена Полянская) и Марья Антоновна (Кристина Асмус) в дезабилье с привязанными подушечками вместо фижм занимаются балетным классом для поддержания фигуры.

Но главный в этой постановке – хлестаковский слуга Осип. Никита Татаренков играет «волшебного помощника», направляющего каждый ход своего подопечного, и даже строчит на пишущей машинке знаменитое письмо Хлестакова к Тряпичкину. Порой кажется, что невозмутимый Осип и сочинил всю эту курьезную историю – и на потеху, и в назидание.