Порой одно решение круто меняет жизнь. Позади остались пять лет в Театре Российской армии и роли, которым мог бы позавидовать не один актер: Джеффри в "Элинор и ее мужчины", Треплев в "Чайке"... Он ушел вникуда и не прогадал. В театре Ермоловой он играет Дориана Грея, участвует в поэтическом спектакле "Восемь поэтов. Из пустоты" и пластическом - "Демон". Наш сегодняшний собеседник — актер театра и кино Сергей Кемпо. С ним мы поговорили о том, зачем актеру сценическая пластика, кого он может назвать своими учителями в жизни и профессии и о его спектаклях. 

Сергей, в Театре Ермоловой Вы играете с 2012 года. Вас пригласил Меньшиков?

Да. С Олегом Евгеньевичем мы познакомились на фильме "Легенда №17", потом я пригласил его на свой спектакль. Он посмотрел и пропал, перезвонил через пару недель и сказал, что пока ничего не может мне предложить. Тогда у него было только "Товарищество". А после того, как он стал художественным руководителем Театра Ермоловой, он мне позвонил и предложил роль.

Сразу в "Портрете Дориана Грея"?

Нет, сначала меня пригласили на роль в спектакле "Адам и Ева". К тому моменту кастинг на Дориана шел уже два месяца. Я пришел подавать документы, в кабинете у Олега Евгеньевича сидел режиссер Александр Созонов. Я отдал документы, вышел, и тут звонок. Мне предложили попробоваться на Дориана во втором составе. Я попробовался и меня утвердили.

Репетиции трудно давались?

Да, очень трудно. Уайльд не очень близкий для меня писатель, а с Дорианом у меня нет ничего общего. Меня делали: создавали образ, мы ходили по бутикам, мерили одежду. Я сначала не понимал, зачем это нужно, но потом все это помогло очень. Очень трудно психологически было работать и режиссером, и с Меньшиковым. У меня был мандраж ужасный, я в глаза боялся посмотреть. Не мог понять, как и что надо делать, кричал... А надо было доказывать, что ты способен работать в новом театре, в этой роли, с такими партнерами.

Олег Евгеньевич как партнер сложный?

Мне долгое время было очень тяжело играть этот спектакль. Олег Евгеньевич — партнер, который дает не только контакт в спектакле, учит партнерской работе. Благодаря ему понимаешь, зачем вообще нужно заниматься театром. Ты до него тянешься, постоянно учишься у него. Одним словом, я у него понабрался. (Улыбается)

Значит, Олега Евгеньевича можно назвать одним из Ваших учителей?

Да, конечно. Он рассказывал историю, что когда-то Олег Янковский сказал ему: "Да, понабрались вы у меня". Как-то после прогона спектакля он подошел и сказал это мне, для меня это была высшая похвала.

Вы закончили ГИТИС, мастерскую Бориса Морозова. Почему именно Морозов?

Так сложилось. Я поступал три года. И на третий год я пошел в Щуку, где меня сразу взяли на прослушивание. Я больше никуда не ходил, потому что считал себя уже зачисленным. Но оказалось, что меня готовы взять на платное отделение. Оставался последний день, я зашел в ГИТИС по дороге. Прослушивание было у Марка Захарова и Бориса Морозова. Я решил пойти к Морозову. Пока ждал своей очереди, думал, что больше поступать не буду, видимо, не мое. Шел в предпоследней десятке. После прослушивания меня сразу отправили на третий тур, а потом — основной конкурс.

Кто преподавал на Вашем курсе?

С педагогами мне повезло: вел курс Борис Афанасьевич Морозов, мастерство преподавали Марина Юрьевна Кайдалова, Долгоруков Владислав Александрович, Абрамов Валерий Владимирович, сценическую речь — Вера Петровна Камышникова, сценическое движение — Николай Васильевич Карпов.

В марте Николай Васильевич ушел из жизни. Что он дал Вам как человек и педагог?

Это был уникальный человек. Он приковывал к себе внимание даже тех, кто его не знал. От него исходило столько добра. Он никогда не кричал, не унижал никого. Замечания всегда делал с улыбкой, мягко. Он вел у нас сценическое движение и фехтование. И говорил: "Вы фехтуете не для того, чтобы убить друг друга, а чтобы жить".

А в театре Вам с Карповым удалось поработать?

Нет, к сожалению. У нас в театре (Театр Российской Армии) он пластику не ставил. Но он был первый, кто собрал в единый спектакль пластические открывки разных курсов. Это называлось "Классная работа". Он умел объединять людей, заражать их своим делом. 

Николай Васильевич придумал и сделал фестиваль сценического фехтования "Серебряная шпага". В этом году он впервые проходил без мастера. Вы были одним из первых победителей.

Николай Васильевич вел у нас сценическое фехтование. Меня и моего однокурсника Сергея Иванюка все это очень притягивало. Мы прогуливали лекции в ТИРЕе (зал в ГИТИСе, где проходят занятия по сценической пластике и танцу), с утра до вечера занимались с кем-то фехтованием. Мы ждали, когда фехтование начнется у нас. А когда узнали о том, что будет фестиваль, решили придумать и сделать интересный бой. И у нас получилось.

В театре фехтовали?

К сожалению, нет. Это моя больная тема, потому что у нас есть спектакль "Гамлет" и там, по пьесе, должны фехтовать Лаэрт и Гамлет. Но спектакль сделан без фехтования.

Студентам всегда кажется, что сценическое движение и, в особенности, фехтование в театре им не пригодится? Для чего это нужно Вам?

Прежде всего для себя, для собственного развития. В современном театре сценическая пластика очень важна, потому что довольно много спектаклей, основанных на работе с телом. Тут помогают навыки, полученные в институте: ритмика, движение, биомеханика. Кроме того, это расширяет твои актерские возможности. Ты иначе работаешь над ролью, у тебя есть некая схема, на которую можно что-то наслаивать. Сценическое движение — та вещь, которая часто выводит тебя на нужный путь в работе над ролью.

В Театре Ермоловой у Вас три спектакля, которые так или иначе можно назвать экспериментом. В чем сложность существования в спектакле визуальном, техническом ("Портрет Дориана Грея"), где актер не главное, поэтическом и пластическом?

Как выяснилось, в Дориане Грее актер тоже главное. Только он пристраивается к технике. Сейчас мы уже выходим наравне с техникой. Что касается поэтического, раньше я не был готов к этому, а сейчас попробовал и мне безумно понравилось. Я еще в институте любил участвовать в конкурсах. Мне очень нравится читать стихи. Но когда мы стали делать поэтический спектакль, это для меня стало открытием. Потому что пять молодых режиссеров, каждый из которых видит и понимает по-своему. Это первый спектакль, который мы выпустили все вместе, на одном дыхании.

Меньшиков — руководитель постановки и режиссер одного из эпизодов.

Олег Евгеньевич всегда открыт как режиссер. Он слушает твои предложения и идет от тебя, как от актера и человека. Он очень уважительно относится к актерам, их идеям и находкам. Мы придумывали историю Иванова в очень дружелюбной атмосфере, много шутили. И образ человека, всем недовольного, тоже возник спонтанно. Просто я закашлялся, когда кто-то курил. Сначала оставили сцену, где я отворачиваюсь недовольно, потом придумали, что я тот, кто на дух Иванова не переносит.

Что особенного в способе работы над текстом, работы с актером у молодых режиссеров?

Они все разные. У каждого свой метод. И это видно в "Пустоте". Но если Меньшиков идет от тебя, от автора, от актера, от внутренней составляющей, то ребята чаще от внешней. То есть сначала придумывают форму, а потом наполняют ее содержанием.

Недавно вышла премьера "Демона". Третий Ваш экспериментальный спектакль. Чем Вам интересен "Демон"?

Прежде всего, для меня важно, что это тоже эксперимент. Спектакль, в котором при помощи жеста, пластики, через танец передаются взаимоотношения людей. Для Землянского важно было сделать не просто танцевально-пластический спектакль, а спектакль-историю. В нем две составляющие — просто танец, чтобы показать красоту Грузии, ее обрядов — и актерское существование в танце. Поэтому мы очень детально разбирали каждую сцену, искали, в чем ее драматический смысл, учились выражать чувства через пластический рисунок.

Этому на занятиях в ГИТИСе учил Николай Васильевич...

Это, действительно, параллель. Все, о чем он говорил, все, что я когда-то не понимал, и только сейчас осознал, для чего это нужно. Иногда даже и не нужно понимать, нужно чувствовать. Хотя если я понимаю, то и чувствую. Иногда ты чувствуешь одно, движение дает другое, смысл — третье. Это все сложно очень.. но то, что мне здесь нравится, от тебя очень многое зависит как от актера. Здесь очень важен актер.

Ссылка на статью здесь