Всеволод Якут

БИОГРАФИЯ

Народный артист РСФСР

Настоящая фамилия Абрамович. Русский артист.  В 1929 поступил  на скульптурный факультет Высшего художественного института в Москве. В 1930 перешел в Театральную студию имени А. В. Луначарского. Ученик популярного в 1920-е годы Макса Терешковича. Играл Фердинанда в спектакле «Коварство и любовь» Ф.Шиллера. С 1931 по 1934 и с 1938 и до последних дней жизни -актер Театральной студии имени М Н Ермоловой, ставшей впоследствии Театром имени М.Н Ермоловой. С 1934 по 1937 - актер Театра Красной Армии Среднеазиатского округа (Ташкент). На сцене сыграл более ста ролей. После слияния Ермоловской студии с Хмелевской его первая заметная роль - коммунист Раевич в спектакле «Шторм» Билль-Белоцерковского.  Позже он сыграет роль в совершенно другом жанре в спектакле «Как вам это понравится» У.Шекспира в постановке Н.Хмелева и М. Кнебель роль Жака-меланхолика. С успехом исполнит роль Треплева в «Чайке» А. Чехова, а  во время войны - гитлеровца Розенберга в «Русских людях» К. Симонова. Одна из работ актера, покорившая московскую публику и театральную критику, была роль Шуры Зайцева в спектакле «Старые друзья» Малюгина в постановке А. Лобанова. На творчество актера в этот период большое влияние оказало искусство Николая Хмелева, особенно это ощущалось в гротесковой роли Кучумова в «Бешеных деньгах» Островского. В 1949 состоялась главная премьера его жизни – «Пушкин»  П.Глобы, в которой он сыграл заглавную роль. Спектакль шел около двадцати лет. О нем было написано огромное количество критических статей. Якут сыграл множество других ролей: Алан в постановке Лобанова «Время и семья Конвей» по Пристли, Раскольников в»Преступлении и наказании» Ф. Достоевского и др. Но для публики и критики он оставался исполнителем роли Пушкина на московской сцене. Снимался в кино, работал на радио, преподавал в ГИТИСе и в цирковом училище. Одна из важных последних ролей была сыграна им в спектакле «Костюмер» Харвуда. Умер Якут в Москве 3 марта 1991 на премьере спектакля «Калигула» по пьесе А. Камю (режиссер А.Житинкин).

Из воспоминаний артиста: «Каждый творческий коллектив особый мир, в каждом взаимодействуют свои связи, свои эстетические и этические принципы. Ермоловский театр всегда отличало редкое внутреннее единство  и до слияния, и после слияния с Хмелевской студией. При этом все мы были до удивления разные и по актерским индивидуальностям и по человеческим характерам. Ввиду своей занятости в Художественном театре Хмелев вынужден был искать себе помощников. И вот однажды, придя к нам и собрав труппу Ермоловского театра, Хмелев заявил, что такой человек есть. Я сейчас вспоминаю почти буквально слова Хмелева: «Этот человек большого таланта, современного таланта, и, несмотря на то, что он прямо никогда не был связан с Московским Художественным театром, его художественные принципы никак не расходились с моими. Этот человек - Андрей Михайлович Лобанов. Первый спектакль, который ставил Лобанов у нас в театре, «Время и семья Конвей» Пристли. Этот спектакль Лобанова - один из лучших в его режиссерской работе. К сожалению, мы его очень мало сыграли, потому что вскоре началась война. Хмелев внимательнейшим образом просмотрел спектакль, и когда зажегся свет в зрительном зале, он подошел к Лобанову и сказал: «Это прекрасно. У меня нет ни одного замечания, даже пустячного. Как это вам удалось?» И с этой поры их дружба как художников была неразрывна. « На этой сцене я сыграл более ста тридцати ролей, но была одна роль особая, заветная, кульминация моей творческой жизни - Пушкин в пьесе Глобы. Премьера её состоялась  30 декабря 1949 года. После того восемьсот раз я выходил в этом образе на подмостки, и всегда это было для меня событие, напряжение всех душевных сил, каждый спектакль как будто в первый раз. Театр - это определенная общность людей, объединенных единством гражданских и художественных взглядов. Это основа создания коллектива, но этого мало. Важно, чтобы людей объединяли и хорошие, дружеские отношения, чтобы они испытывали радость от встречи друг с другом, будь то на репетиции или на спектакле. А это достигается только увлеченностью общим делом и любовью к своему театру. Любовью, которая превыше всего, выше личной приязни или неприязни, хороших или плохих характеров. Если каждый будет думать, прежде всего, о театре и научится находить даже в самом неприятном для себя человеке качества, которые ему симпатичны, тогда при единстве взглядов на искусство и может возникнуть коллектив. Ермоловский театр с первых дней своей жизни был таким коллективом. Мы всегда дорожили тем, что работаем в нем. Наших актеров отличало и отличает удивительное постоянство, они никогда не путешествовали в другие труппы, хотя и получали немало соблазнительных предложений. Настоящий театральный коллектив - как семья. Из нее трудно уйти, в нее трудно войти новому человеку. К нам приходили многие актеры, но если человек не выбирал Ермоловский театр среди других, если ему было все равно где работать, он не приживался в нашей труппе, даже если он был профессионально сильным и талантливым актером. И были такие, которые легко входили в нашу жизнь и быстро становились необходимыми. Это очень важный критерий - наш или не наш. И Хмелев, и Лобанов придавали ему огромное значение при решении вопроса - брать или не  того или иного человека в театр. У обоих была в этом смысле безошибочная интуиция Мы же порой допускали ошибки, допускаем их и сейчас, но критерий этот действует уже сам по себе. Что-то есть в климате театра, что вынуждает чужого, не нашего, уйти. И мы расстаемся с ним без сожаления, будь он хоть трижды талантлив. В единении коллектива его сила. Меняется время, меняется наш театр. Изменилось его искусство, изменилась его жизнь. Но фундамент был заложен в свое время очень крепко, и мы стараемся сохранять и принцип коллективизма, и атмосферу доброжелательства, и дружеские отношения, особенно в репетиционной работе, а часто и в жизни, без чего невозможно добиться искренности в спектакле».