Касса:
+7 495 629 05 94
+7 495 580 52 15 доб. 325
Билетный стол:
+7 495 580 52 15 доб. 387

Необыкновенная история

14.11.2007


Еще одна новая пьеса появилась в столичной театральной афише. Правда, на сей раз не "новодрамовского" толка, а принадлежащая перу драматурга опытного, с большим стажем, а именно Владимира Гуркина, автора знаменитой народной комедии «Любовь и голуби». Впрочем, от народности Гуркин и в этой пьесе, в оригинале носящей название «Саня, Ваня, с ними Римас» не отрекается. Но вот нотки комедийные уравнены с драматическими, а то и с трагическими. А как же иначе, если время действия - разгар Великой Отечественной, которая, хоть и не подошла вплотную к сибирской деревеньке на реке Чусовой, но на всех ее обитателях свой отпечаток оставила.
За постановку пьесы, вроде бы «неформатной» с точки зрения молодой режиссуры, взялся один из представителей этой режиссуры Вадим Данцигер. С современной драматургией он уже работал, и не раз, преимущественно в камерном пространстве. Но, видимо, настал момент, когда Данцигеру захотелось попробовать себя в иных масштабах и в другой тональности. Впрочем, в условиях "большого стиля" ему тоже доводилось работать, но за пределами Москвы. Его спектакли "Стакан воды" в тольяттинском Театре "Колесо" и болгарская "Лисистрата" внятно продемонстрировали, что режиссерские потребности отнюдь не противоречат постановочным способностям и возможностям.
Здесь же Данцигеру вновь досталась камерная сцена и вполне бытовая история. Он же каким-то парадоксальным образом сотворил из всего этого самую настоящую притчу, порой стремящуюся прямо-таки к шекспировским масштабам и накалу страстей. Но внутри любопытно задуманной и прекрасно выполненной притчевой формы спектакля ядрышком содержания оказывается вовсе не Шекспир, а, наоборот Владимир Гуркин, отчасти этим обобщениям противящийся. Это, конечно, мешает, потому что подобная приподнятость, причем исполненная без всяческого ложного пафоса, требует немножко иной истории. С другой же стороны, то, что сделал Данцигер, подвигнув на это и молодых актеров, настолько убедительно и доказательно, что поневоле поймаешь: литературная основа спектакля не всегда все в нем определяет, если режиссер в своих заделах способен идти до конца.
Вадим Данцигер совместно с художником-постановщиком Евгением Никоноровым сочинили совершено самостийный театральный мирок - из "вечного" дерева, белых тканей и органично вплетающейся сюда бытовой утвари: ведра, бутыль самогона, граненые стаканы. Здесь, глядя в полное воды ведро, можно любоваться речкой Чусовой, а из досок соорудить все, что угодно: забор, стол, избу, едва ли не плаху с крестом. Гёрои - в одинаковых одеяниях из белого холста, что вовсе не лишает каждого индивидуальности, но не внешне выраженной, а внутренне, глубинной. Из репродуктора доносятся арии из оперетт и русские романсы, как бы "комментируя" происходящее. Правда, к сожалению, подобный прием сегодня столь распространен на московских сценах, что стал общим местом и режиссерам думающим пора от него отказываться.
Данцигеру все время удается совмещать, синтезировать быт и условность, которые здесь почему-то друг с другом не спорят, но находятся в живом единстве. Обычные вроде бы деревенские жители... Три сестры: Александра (Наталья Кузнецова), Анна (Екатерина Николаева) и Софья (Марина Жукова). Их мужья: Петр (Николай Гадомский), Иван (Сергей Покровский), третий в силу ранения на сцену не выходит. Юная Женя (Елизавета Москвина) да контуженный милиционер-литовец Римас (Николай Токарев) А сколько страстей и событий, тоже постоянно меняющих сценические акценты. Вот, распаренные после бани, все усаживаются за стол с "настоящим" самогоном. А вот - сцена почти мис¬тическая, когда за сбежавшими на войну мужиками приходят из органов: женщины стоят у забора, как у расстрельной стены, выстрелы, крики, музыкальные аккорды. Так и кажется, что на этой высокой ноте вся история и завершилась.
Но Гуркин ее продолжает, а вслед за ним приходится и режиссеру. Продолжать, право, все труднее и труднее, потому что буйство драматургической фантазии порой кажется излишне безграничным. Пропавший без вести на полях сражений Иван (Покровский) вдруг возвращается в деревню через восемь лет, аккурат к новой свадьбе свой "вдовы" Сани (Кузнецова) с Римасом (Токарев). Рассказы же солдата-скитальца о своей судьбе становятся все запутаннее, все заковыристее. Актерам и режиссеру соответственно все труднее сохранять притчевость интонаций, а потому второй акт спектакля более укоренен в житейских ситуациях, хотя и они подаются как нечто неординарное.
Впрочем, все эти "разборы полетов" случаются позже, когда критик начинает осмысливать увиденное. А сам спектакль, несмотря на свою немаленькую продолжительность, смотрится на одном дыхании. И форма, декорации, музыкальное сопровождение здесь играют далеко не последнюю роль в эмоциональной "настройке" публики. Актеры же, все без исключения, явные единомышленники режиссера, а потому виртуозно умеют подняться над «обыкновенной историей» которая здесь становится исключительной но не теряют жизненной достоверности. Серьезность же выбора и намерений молодого режиссера вызывает самое искреннее уважение. Здесь нет никакой "кассовости" а меж тем, думается, спектакль "Не для меня..." именно зрители прежде всего оценят по достоинствам. А их там совсем даже немало.

Ирина Алпатова, Культура