Студия «ТЕСТ» при Театре Ермоловой, находясь, можно сказать, «на передовой» - в сотне метров от Кремля, живет, как на периферии. Поставили очень удачный спектакль «Не для меня» — а критика не заметила. Конечно, дело не в критике — зритель-то ходит да радуется. Однако обидно, что никакого шума. Ведь этот спектакль может стать гордостью театра, его бы по фестивалям возить. Такая в нем сила народного характера, такой сгусток комического и трагического, грубоватого юмора и сердечной боли! И, что удивительно — ни одного отрицательного персонажа на сцене.
Владимир Гуркин вообще обходится без злодеев, такой уж он автор. У него все герои - обычные люди, пусть не совершенные, но не подлецы, не сволочи. Они имеют слабости и недостатки, как все, - ни больше, ни меньше. И хоть для драматургического конфликта отрицательные персонажи необходимы, Гуркин во всех своих пьесах как-то так хитро обходится - не выводит их на сцену. Если помните его «Любовь и голуби», там есть Раиса-разлучница, но она ведь уводит мужа из семьи потому, что сама влюбилась.
В спектакле «Не для меня» (авторское название пьесы «Саня, Ваня, с ними Римас») гад есть: председатель колхоза. Самого его мы не видим, однако в жизни всех действующих лиц он играет дьявольскую роль. В первой сцене он — объект беззлобного смеха: где-то рядом, «за кулисами», за ним гонится разъяренный бык, а мужики его спасают. Постепенно мы узнаем, что председатель — выдвиженец из го¬рода, деревенской жизни не знает. Завалил прежнюю работу отправлен в колхоз и по своей мелочности самым толковым мужикам мстит за собственную дурость. Этот председатель, так ни разу не появившийся на сцене, приносит зло всем, за что и получает по заслугам. То есть является настоящим антагонистом.
В пьесе два времени действия: год сорок первый и год сорок девятый. Первое действие — лето сорок первого. Война уже идет, постепенно докатываясь и до сибиряков. Мужики ждут мобилизации. А пока живут обычной жизнью: сплавляют по Чусовой лес, работают в колхозе. Под выходной то¬пят баню и сидят по-семейному, с пес¬нями, самогонкой и закуской. Причем выпивка для них значит гораздо меньше, чем песня. Как они поют!..
Не зря в название спектакля вынесены первые слова их любимого романса «Не для меня придет весна». Этот романс ходит по России со времен Кавказской войны - с середины позапрошлого века. Песня пророческая, персонажи спектакля так ее и поют - с русской удалью и тоской, словно знают, что больше не суждено им будет вот так, всем вместе, собраться. Она звучит в спектакле трижды, в разных ситуациях - и каждый раз с другим настроем. Первый раз — счастье: мы еще вместе. Второй раз ее поют женщины, только что проводившие своих мужей на фронт, поют сквозь слезы; не поют, а выкрикивают, как клятву выстоять. Третий раз — в финале — как прощение и примирение с жизнью.
Режиссер Вадим Данцигер и сце¬нограф Евгений Никоноров нарисовали картину мирной жизни такой лиричной и задушевной, какой она должна была видеться мужикам уже потом, издалека, с фронта. Стильно выдержанное оформление. Все в бе¬лом — белые льняные рубахи и штаны у мужиков, белые платья и платки у женщин. Всё просто и лаконично: забор из досок, столб с репродук¬тором. Время от времени, ни с того ни с сего, из его раструба раздаются оперные арии - «Хабанера» или ария Снегурочки из одноименной оперы - какой контраст с происходящим! На маленькой сцене почти ничего нет, есть лишь несколько кругляшей да деревянный щит на козлах, по мере надобности превра¬щаемый то в стол, то в прялку, то в супружеское ложе. Художник использует натуральные - теплые -материалы: миски на столе деревянные, кружки - глиняные.
Пьеса вполне могла бы идти на большой сиене, но в Театре Ермоловой она идет на малой, и ограниченность пространства не мешает, а работает «на»: с первой же сцены спектакль вбирает зрителя в себя. Он начинается неспешно, с душевной теплотой, юморком и каким-то особым простодушием. «Война же быстро кончится, через три недели, самое большее — через полгода», — уверяет наивная Анна (артистка Екатерина Николаева), которая собирается рожать пятого ребятенка. Откуда ей знать, что из всех мужчин в семье на войне не исчезнет только один, ее муж, и то лишь потому, что инвалид (лишился ноги на Гражданской)! И что всем им, бабам да детишкам, не выжить в войну, если б не деревенский участковый Римас (Николай Токарев).
Из семи персонажей пьесы шестеро - члены одного дружного семейства (три сестры, двое их мужей и дочка одной из сестер). Седьмой - участковый. Он пришел втихаря - предупредить мужчин, что из города приехали губисты (какое выразительное слово получилось от ГубЧК — они же губят). И ночью губисты будут их брать. Мужики спешно прощаются с женами и под покровом ночи сбегают на фронт. Наскоро собирают кружки-ложки, наскоро ложатся с женами в постель. Может, больше не приведётся...
Сцена в постели написана Гуркиным очень деликатно. Как указано в ремарке, кровать — в задней комнате, ее не видно, до зрителя долетают скрип и негромкие голоса. Постанов-шик не побоялся вынести это на зрителя.
Получилась изумительно смешная и трогательная любовная сцена. Объятья — и тут же взгляд на часы, чтоб, не дай Бог, не опоздать. Просьбы «где не надо, не высовываться», слезы, торопливое соитие. Эта целомудренная постельная сцена - редкая удача. Сейчас на театре легко играют флирт, секс, но редко - подлинную любовь. Не умеют передать? Не чувствуют сами? Укрывшись медвежьей шкурой Александра (Наталья Кузнецова) и Иван (Сергей Покровский) не могут оторваться друг от друга - и держат в уме, что вещмешок-то не собран. Александра дает указание мужу закончить войну побыстрее: «Некогда, мол, нам! Жены, вон, ждут... недотоптанные... (Смеется)».
...Между первым и вторым действием проходит восемь лет. Нет вестей от Ивана: ни похоронки, ни извещения, что пропал без вести. Александра решает сойтись с участковым Римасом, человеком очень хорошим и любящим ее, все годы помогающим ее семейству. И тут, откуда ни возьмись, является Иван...
Ситуация классическая - что делать? Кого из двух выбрать? Римас рассказывает, как поступали в таких случаях древние литовцы. У них был на то строгий ритуал. Александра отказывается от выбора...
Не буду раскрывать все карты в надежде, что кто-нибудь прочитает рецензию и захочет посмотреть спектакль. Он идет уже второй сезон и становится всё лучше, как добрый коньяк, выдержанный в бочке. Поставлен он с удивительным уважением к пьесе — буквально по тексту, что для современной драмы случай нечастый. Многие режиссеры ставят пьесы так, как будто текст - их враг, и надо его преодолеть, показать, что они, режиссеры, сильны и правы, а он слаб и заблуждается. Остается только удивляться: зачем тогда было брать такой текст? Вадим Данцигер не изменил в пьесе ни слова, разве что взял другую песню (у автора было «Шел казак через речку домой...») и название.
Будучи человеком другого поколения, чем Владимир Гуркин, с иным жизненным опытом, Данцигер, выросший в столичной еврейской интеллигентной семье, сумел поставить русский народный спектакль. Спектакль без звезд — с актерами мало известной студии «ТЕСТ», лет пятнадцать существующей при Театре Ермоловой. Это выпускники РАТИ, курс Владимира Андреева. Все они в спектакле работают хорошо, кроме Натальи Кузнецовой, актрисы Ермоловской труппы. Про нее не скажешь просто «хорошо»: Кузнецова играет свою Александру блистательно, сочно, с размахом и удалью! Она здесь — душа спектакля, она словно заряжает всех своим темпераментом. Все персонажи этой пьесы проходят через тяжелые испытания. Одни не выдерживают, умирают, а те, кто выстоял, будто подпитываются энергией Александры. Эта Александра, Саня - вроде необразованная деревенская баба, оказывается человеком высочайшей пробы. Ибо понять и простить в состоянии только мудрый.