В Театре имени Ермоловой необычная премьера. Здесь поставили «Демона» по поэме Лермонтова. Необычность в том, что это не драматический спектакль, а «версия без слов». Хотя почему необычная? Да, Ермоловский театр пустился на такой эксперимент впервые. А вот, к примеру, у вахтанговцев подобные спектакли в большой моде. Да и в Театре Пушкина нынешний постановщик «Демона» режиссер-хореограф Сергей Землянский поставил уже два подобных спектакля.

Отличия все же есть, потому что спектакли Землянского к моде не имеют никакого отношения. Его «версии без слов» («Дама с камелиями», «Материнское поле» по Чингизу Айтматову, сейчас вот и «Демон») в нынешней театральной ситуации, несмотря на моду подобных действ, стоят совершенным особняком. Хореографии, в отличие от, допустим, вахтанговских спектаклей, здесь нет почти никакой, разве что отточенные жесты, немного пластики — очень осмысленной, зримо передающей психологические переживания главных героев. Движения, как у Нижинского в его «Фавне», нарочито примитизированные, напоминающие позы и движения с древних архаичных памятников. Многое в хореографии также основано на фольклорных грузинских танцах (особенно много таких движений в сцене свадьбы).

Демон, конечно, центр притяжения всего спектакля. А для того чтобы не только передавать сложнейший рисунок роли, психофизику своего героя, нужно очень хорошо уметь управляться со своим телом, иметь хорошую физическую подготовку. И все эти качества нам демонстрирует молодой актер Сергей Кемпо — исходя из немалых драматических и физических возможностей которого постановщик и создавал центральную роль (правильнее сказать партию) для этого спектакля.

— Я перед началом постановки специально посетил Третьяковскую галерею, сходил в зал Врубеля, — рассказывает мне перед началом спектакля постановщик Сергей Землянский. — Меня очень впечатлила его самая известная картина «Демон сидящий». Это какое-то магическое полотно. С какой бы стороны ты на него ни смотрел, его взгляд не отпускает тебя. Такое ощущение, что он все время за тобой следит. И в своем спектакле я постарался передать «привет» мастеру, использовать какие-то ассоциации, потому что это, на мой взгляд, — гениальное решение Врубелем поэмы Лермонтова. Также, находясь в Третьяковке, зашел в зал иконописи, и это произвело на меня неизгладимое впечатление. Я понял: вот оно. Лермонтовская история — она должна как-то так и выглядеть: статика в динамике и динамика в статике, образы икон, всех этих ликов святых. Это меня тоже очень убедило.

Спектакль в чем-то похож на мистерию, древний обряд… Когда открывается занавес — на сцене предстает старец в окружении трех дев, орнаментальное одеяние которых, их впечатляющие головные уборы сразу заставляют видеть в них сущностей какого-то высшего небесного порядка. Девы молитвенно возводят руки к небесам, а старец подходит к какому-то валяющемуся на сцене явно «мертвому», засохшему стволу дерева и прикрепляет к нему найденную по дороге ветку, которая в ходе спектакля постепенно покроется зеленой листвой. Затем у задника сцены появляются пять ангелов в белых рубахах, с крыльями за спиной и нимбами над головой. Главный ангел (Всеволод Болдин) по левую сторону, остальные — по правую. Нимбы, другие детали костюмов, напомним, — особая эстетическая забава. Их надо рассматривать пристально, так же, как и орнаменты стилизованного старинного рисунка, переданные в резьбе трона. Собственно, это и есть основное оформление спектакля — очень богатое, стильное и в то же время аскетичное. Стиль Землянский выдерживает до конца.

Особо впечатляющие сцены — это битва черного (то есть Демона) и белого ангелов и сцена соблазнения Демоном Тамары (впечатляюще отыгранная Зоей Бербер). Так же, как и у Ноймайера в его «Русалочке», здесь использованы элементы традиционного японского театра Бунраку — одетая в черное свита Демона управляла телом Тамары, то вздымая ее в воздух, то направляя вниз, создавая иллюзию полета и парения в пространстве.

— Что для вас главное в вашем новом спектакле? — интересуюсь у Землянского после премьеры.

— Что такое Демон сегодня? В моей интерпретации в театре — это тема одинокого человека в современном обществе. Который, как бы он ни старался, что бы он ни предпринимал, не может быть любим, не может обрести какое-то спокойствие, умиротворение.

Но заканчивается спектакль надеждой. С того же, с чего и начинался — после вознесения Тамары в высшие сферы второй зеленый росток появляется на безжизненно засохшем древе.

Ссылка на статью здесь